Джованни почти 90 лет, и у него очень ясный ум. В частности, ясно одно: он не хочет идти в институт. Он повторял это всем и всегда повторял это самому себе. Будущее, конечно, беспокоило его. Он был здоров, но у него не было родственников, а был только добрый сосед, который ходил за покупками и выполнял другие поручения. И за это он всегда вознаграждал. Его дом был очень хорошо обустроен, но на третьем этаже без лифта ему стало трудно выходить. Однажды маленькая яма на заднем дворе стала для него фатальной. Он упал и сломал бедро.

Так началось путешествие, которого он всегда боялся. Соседка, пришедшая к нему в гости, признается ему в своих опасениях по поводу возвращения домой: она не могла бы помочь ему больше, чем помогла. Она также разговаривает с врачами и социальным работником в больнице, объясняя, что она мало что может сделать, кроме того, существует проблема с пенсией, домашними расходами и всем остальным, а у него никого нет. По этой причине службы решают немедленно обратиться к администратору поддержки. Не то чтобы Джованни не мог решить, как распорядиться деньгами и своим будущим, но ему 90 лет, и самое простое, в отсутствие родственника, похоже, — доверить его институциональному деятелю.

Между тем, когда острая фаза прошла, его тоже решают перевести в другое учреждение. Не совсем реабилитация, потому что он пожилой человек, он пойдет на послеострую реабилитацию: более низкая интенсивность реабилитационного ухода. Поэтому он занимается реабилитацией всего несколько минут в день, а остальные часы проводит в постели: никто его не поднимает. Легко представить, что такая реабилитация не помогает ему существенно восстановить двигательные навыки.

Однажды к его кровати подошел врач из этого учреждения и объяснил, что для него предпочтительнее продолжить лечение, переехав в другое учреждение, немного за пределами Рима, но очень хорошее, в сторону Веллетри. Для перевода ему пришлось бы подписать бланк, который она настойчиво вручала ему: «здесь ты должен расписаться».

Джованни колеблется, не понимает, ему хотелось бы поговорить о своем будущем, чтобы подготовиться к возвращению домой, он хотел бы получить объяснения о состоянии своего здоровья, спросить, почему он до сих пор не ходит... и многое другое. : короче, ему хотелось бы с кем-нибудь поговорить. Но время для него уже истекло, врач торопится и уже начал обращаться к другому пациенту. Он может только сказать: но я бы хотел домой. Доктор смотрит на него жалостливым взглядом, в котором можно предположить, что он бессвязно говорил: «Конечно, теперь ему придется остаться здесь». Джованни наконец подписывает, не зная, о чем идет речь. Он дал согласие на перевод в ЮАР. После этой подписи проходят месяцы, а ему больше никто ничего не объясняет. Он ждет продолжения реабилитационных процедур, но каждый день они по каким-то причинам откладываются. Однажды возле его кровати появляется незнакомец: доброе утро, я адвокат Бьянки, меня назначили администратором его службы поддержки. Я позабочусь о ее пенсии и о том, что ей нужно.

Джованни начинает видеть выход. «Ну, я бы хотел домой, я здесь уже 5 месяцев». Адвокат отвечает, не оставляя места для ответов: «Еще рано выходить, поговорим об этом еще раз. Тем временем я позабочусь об оплате взносов в этот институт. Посмотрим. Я вернусь, чтобы навестить ее, когда смогу, потому что здесь далеко от Рима». Джованни просит определенную сумму денег, потому что у него с собой ничего нет и ему может что-то понадобиться. Ответ адвоката еще более лапидарен: «А что же вам здесь делать с деньгами? У вас ничего нет, они обо всем позаботятся». Джованни все еще ждет, пока ему кто-нибудь объяснит, почему он должен здесь оставаться.